Куда улетают драконы  - Мария Бородина

– Малыш, иди ко мне…

Я потянулась к нему, как цветок к алейну. Опустилась на колени рядом с ним. Утонула в сладких объятиях, будто в языках пламени, и прижалась к Эри. Жажда раздирала меня, и, казалось, я никогда не сумею насытиться. Горячими, как раскалённое железо, прикосновениями. Страстными поцелуями. Запретными ласками, от которых хотелось кричать и подаваться ему навстречу.

– Никто меня у тебя не отберёт, – прошептала я сквозь сбивающееся дыхание. – Никакие пророчества, никакие отметины. Что бы нам ни сказали, что бы ни было в прошлом. Мою любовь никто не отнимет. Никто, слышишь?!

Я собирала с его губ поцелуи вместе с капельками воды. Ласкала, приближая к пределу, и с наслаждением впитывала его стоны. И молила Вездесущих лишь об одном: чтобы эти сладкие секунды не заканчивались.

Не было ни боли, ни страха. Только жажда, что преследовала нас обоих. Хотелось глотать его страсть и топить свой огонь прикосновениями. Его, моими, нашими.

Эриман был осторожен и нежен. Лишь когда по телу посыпались колючие, как иголки, спазмы, он отпустил себя, прижимая меня к себе так сильно, что я едва дышала. Я закричала. Кричала так громко, что казалось азиты в плафонах померкли. Эриман согнулся и, прикусив мне плечо, зарычал:

– Мне всегда тебя мало будет… Я. Люблю. Тебя.

А у меня перед глазами распускались лилии. Обжигающие огненные, благородные тигровые, нежные белые. Вспыхивали шестиконечными звездами во тьме и превращались в искры, затапливая тело огнём. Я кричала, сгорая в его объятиях. И увлекала его за собой в магму.

Боль разлилась по плечу под ладонью Эри. Последняя звезда вспыхнула во тьме, и меня понесло вниз. Распахнула глаза и встретила его взгляд. Вот он, Эриман. Мой родной. Мой нежный.

– Я люблю тебя, – прошептала ему в плечо, сбиваясь. Сердце колотилось, как гонг. – И, какой бы ни была правда, никогда ни о чём не пожалею.

Он опустил голову, и мокрые волосы защекотали мою разгорячённую спину. Глубокое дыхание забирало все мои опасения и страхи, дарило покой сердцу. тёплая вода смывала хлопья пепла с кожи Эримана, и на плече ещё ярче выделилась шестиконечная звезда. Наша общая беда. Или спасение. Кто знает?

Эриман долго ухаживал за мной. Натирал мягкой тканью спину и живот, не переставая, целовал и ласкал, будто хотел исследовать каждый сантиметр моего тела. Мягкая пена размягчила наши волнения, а вода смыла их остатки в водосток.

Когда мы вышли из душа, любимый накинул халат и обернул меня полотенцем. Поднял на руки и понёс в спальню. Только как укладывал на постель, я уже не помню. Мерно клокочущая тишина неожиданно резко вытянула меня из светлой реальности в тёмные сновидения.

Воздух пахнет любовью и сеном. Деревянные балки расчерчивают на полосы потолок. Над нами кружатся пылинки и искры. Всполохи знакомые, изумрудно-фиолетовые. Мои.

Тело ещё не остыло: горячая истома поднимается снизу вверх, заставляя кончики пальцев неметь. Не остыло и сердце: колотится, проклятое… Того и гляди, наружу вырвется птицей заплутавшей. Да и успокоится ли?

Смотрю в его серые, смеющиеся глаза, и не понимаю, что внутри творится. То ли счастье на волю отпустила, то ли самую большую ошибку совершила. Помню ведь, как ходил за мной следом по коридорам Академии, да вздыхал. Помню письма без подписи, что соседка моя по комнате – рыжая Мандрагора – прочитала вперёд меня, а потом заливисто хохотала, едва взглядом со мной встречалась. Мой земляк, Рэнилл, называл его мальцом да посмеивался украдкой. Да и я понимала, что это безумие. Только сердце почему-то колотилось по-особому, когда я видела его, караулящего у двери. И душа рвалась на лоскуты, когда спиною его взгляд чувствовала. Разочарованный.

Так и болела бы душонка моя грешная, если б в конце прошлого сезона не обернулась на его беззвучный зов в самом истоке коридора призраков, у круглого зала. Может, и он бы забыл меня со временем, сложись всё иначе. Но я обернулась. И улыбнулась. И за собой поманила. И узнала, что зовут его Тэйлан, и он – стихийник-первогодка.

И поняла, что испытываю к нему нечто большее, чем простая привязанность.

Вдыхаю воздух, наполненный нашим запахом. А сердце щемит. Это я втянула Тэя во всю эту авантюру, хоть Рэнилл и высказался против. Это из-за меня он вынужден будет рисковать всем. Теперь у нас один путь – идти до конца рука об руку.

Застегиваю разболтанные зажимы на куртке. Привожу себя в порядок и поправляю одежду. Стряхиваю с кожаных брюк травинки и пыль. Отголоски удовольствия всё ещё бегут по венам. Права я была или нет, но это того стоило.

– О чём думаешь? – слышу его голос: бодрый и смешливый. Тэй застегивает рубашку, пряча под тканью проступившие на коже чёрные чешуйки.

– Думаю, что зря ты увязался с нами, – неохотно признаюсь я, и левое плечо начинает ныть. – Рано тебе такие авантюры проворачивать. Не выдержишь ведь. Крылья сложишь…

– Я справлюсь, – отвечает Тэй бесстрастно. – Разве не видела, как быстро я обращаюсь? Мне достаточно о твоей рыжей подружке вспомнить – разозлиться, как следует. Чёрные драконы сильнее белых.

– Видела только, что ты контроль частенько теряешь, – замечаю я с ехидной усмешкой. – Эмоции нужно беречь, Тэй.

– Зачем их беречь?! – недоумевает Тэй, вытаскивая сухие травинки из длинных волос.

– Чтоб в воздухе в человека не обратиться. И на меня, например, – подхожу к нему гордой походкой, усмехаясь. Мне нравится чувствовать своё превосходство. – Хочу, чтоб ты мне чаще в любви признавался! Как в том письме, помнишь?

– Р-р-р! – лицо Тэя чернеет и искажается, едва я напоминаю о невинной шалости Мандрагоры.

– Не злись, – тяну его за талию. – Просто скажи, что любишь меня.

– Я. Люблю. Тебя. Линетта, – бормочет Тэй и отчего-то краснеет.

Всё ещё держа на губах улыбку, я приникаю к его рту и пью его. И знаю: нет счастливее Тэя на всём Кеплере сейчас. И нет счастливее меня… Вот моё счастье, рядом. Мой. Тэй.

Но я никогда не признаюсь ему, что он стал моим первым мужчиной. Просто потому, что люблю чувствовать своё превосходство.

* * *

Сладкий сон растревожили голоса. Воздух в комнате ходил ходуном, колыхая пряди волос на висках.

– Я ни слова сейчас не понял, – надменно бурчал Эриман. – Можете повторить?

– Конечно, – второй голос тоже показался знакомым.

Викс?

Должно быть, показалось. Наверное, это те самые иллюзии, что иногда преследуют человека на грани сна и бодрствования. Не открывая глаз, я покрепче прижала одеяло к себе. Вдохнула запах Эри – самый родной и желанный. Какой же чудесной была ночь!

– Эриман Окард, – снова вклинился незнакомый голос. – Подумать только! Наш-ш малец. И в мыс-с-слях не допустил бы. Вы же с-светлый, Ла'брисс! Или так хорошо притворялис-сь?!